Балету служит много артисток. Среди них есть очень заметные, яркие, а бывают и просто бриллианты. Один из таких – знаменитая Надежда Павлова. Балерина с изумительной техникой и редчайшим артистическим обаянием. Не восхищаться ее танцем было невозможно, как невозможно и вообще пройти мимо ее судьбы, такой неординарной и полной перипетий. Звезда балерины Надежды Павловой засияла в 1972-м. Ей едва исполнилось 15 лет, когда она победила на Всесоюзном конкурсе балетмейстеров и артистов балета. Уже через год она покоряет невероятную художественную вершину — завоевывает Гран-при на II Международном конкурсе артистов балета в Москве. Тогда танцевальные состязания еще не были растиражированы и планка престижа московского конкурса казалась поднятой на высоту недосягаемую. Девочка из многодетной чувашской семьи, ученица Пермского хореографического училища, еще не получившая диплома, стала первой и до сего времени единственной обладательницей высшей награды в женской номинации. Трогательная, хрупкая, обаятельная, она парила над подмостками в легких высоких прыжках, гибкие ноги взлетали на невиданную высоту — этот «прием» весь мир вскоре назовет six o’clock. В ее танце не было демонстрации трюков, но ее стиль — врожденная грация, удивительная гибкость рук и какое-то трагическое предчувствие — вызвал всеобщий восторг и всенародную любовь.
Тогда, в 1973-м, она вышла к высокому международному жюри получать награду — в детском платьице с погончиками, волосы собраны в хвостик, белые гольфы и... сплошное смущение. Трудно было узнать в этом скромном, почти испуганном ребенке балерину с совершенной техникой и волшебным обаянием. Награда открывала путь в главный театр страны периода его расцвета, где репертуар составляли выверенные эталонные спектакли, в которых выходили великие танцовщики. А эта девочка-вундеркинд вырывалась из любых канонов и правил, не разрушая границ, она выскальзывала за их пределы.
С нелегким грузом популярности Надя Павлова вернулась в Пермь — в свой класс, который вела выдающийся педагог Людмила Павловна Сахарова. После получения диплома «артистки балета» стала солисткой Пермского театра оперы и балета имени Петра Чайковского. Его мудрый главный балетмейстер Николай Боярчиков сразу понял, какую драгоценность получила труппа. Позже он напишет, и эти слова вошли в книгу, о павловской «интуиции танца», способности «чувствовать телом движение и через движение понимать смысл происходящего» и что «она не все могла сформулировать словами, но пластикой — все». Педагог Сахарова и хореограф Боярчиков бережно вводили юную артистку в спектакли — за неполные два сезона Павлова станцевала Жизель и Джульетту, Китри в «Дон Кихоте» и Сванильду в «Коппелии», Машу в «Щелкунчике» и Девушку в «Чудесном мандарине».
Осенью 1975-го Павлову перевели в Большой театр по правительственному указу. Закрытая и упрямая, усердная и робкая, она не делала никаких шагов, чтобы «вписаться» в труппу, стать равной среди великих. В гримерке — стеснительно молчала, по коридорам ходила, опустив глаза, на вопросы отвечала немногословно. Диковинный цветок распускался только на сцене — она станцевала почти все партии классического репертуара, вела балеты Юрия Григоровича, участвовала в опытах молодых хореографов. Ее коронными партиями в Большом стали Жизель и Джульетта, Мари в «Щелкунчике», Фригия в «Спартаке», Седьмой вальс и Прелюд в «Шопениане». Кажется, она танцевала только потому, что не могла не танцевать. Публика же ждала искрометного чуда, а Павлова уже выросла в серьезную вдумчивую балерину, которая, как отмечала Майя Плисецкая, «слишком хороша». Настоящая головокружительная театральная слава сопутствовала Надежде Павловой на зарубежных гастролях. Дуэт Надежды Павловой и Вячеслава Гордеева объездил весь мир, представлял страну на международных форумах и престижных концертах. И везде Надежду воспринимали «дивом дивным», феноменальным чудом.
«Золотой век» Большого театра клонился к закату, Надежда Павлова словно оставалась в тени своей ранней славы. Балерина, рожденная удивлять, ни на кого не похожая, бледнела в размеренных, хоть и суматошных, театральных буднях. Она погружалась в роли глубоко и неспешно, пластику насыщала размышлениями, играла с тайными смыслами и изменчивыми чувствами. С педагогами повезло — класс Асафа Мессерера и репетиции Марины Семеновой. О них Надежда Павлова вспоминает с благодарностью. Для нее почти не ставили спектаклей, вокруг ее редкой индивидуальности не сложился театр, она так и не нашла своего хореографа, чей талант был бы сопоставим с ее дарованием. Через неполные четверть века Большой отпустил ее с легкостью неоправданной. В неспокойные 90-е она создала свой Театр балета, он просуществовал чуть более пяти лет, потом как приглашенная звезда выступала в спектаклях разных трупп, своим присутствием украшала жюри международных конкурсов. В 2013-м скитания закончились — Надежда Васильевна стала балетмейстером-репетитором балетной труппы Большого театра. Круг замкнулся.
Автор книги «Надежда Павлова: большое интервью с балериной» Светлана Потемкина справедливо отмечает самое, пожалуй, важное: «На Павловой закончилась эпоха легенд... Она открыла новые технические возможности для существующего поколения, но сама осталась в той эпохе, когда запоминали артистов, им верили и поклонялись. Она успела попасть в число легендарных».